О каком таком доверии может идти речь, когда каждый второй тебя предает?
Вот ты отстраиваешь свою башню доверия. Собираешь по кусочкам, знаешь, где что лежит, куда приклеивается, что за чем идет. И ты отстроил. Отстроил на чужих обещаниях, заверениях, словах и поступках. И вот оно - твое доверие. И не хватает одной части. И часть эта должна быть гладкая, легкая, стык-в-стык. И ты знаешь, что этот кусочек - доверие другого человека. Остатется совсем немного, но наступает момент, когда ты видишь в этом человеке совсем другое отношение, совсем другой взгляд, другие слова. И башня доверия потихоньку начинает рушиться, а ты тщетно стараешься все восстановить, склеивая обломки своими слезами, вернуть на свои места. А там, на вершине этой башни, загорается огонек надежды, который висит там, даже когда башня разрушается до основания. И ты плачешь рядом, видя весь этот крах.
Но проходит время, башня остается где-то вдали, а ты преспокойно радуешься жизни где-то в чистом поле, но руины той цитадели доверия все еще появляются вдалеке, маяча, как назойливая муха. И свет надежды над ней все еще светит, но не так ярко, как прежде. И хоть бы он угас...
И вот тот момент, когда ты счастлив, когда подумываешь отстраивать новую башню, далеко от старой, когда надежда уже не горит...возвращается тот, ради кого ты марал руки в пыли. И он с новыми обещаниями, с честностью в голосе и с ложью в глазах говорит, что все будет хорошо. И ты мечешься между старыми развалинами, которые ты можешь восстановить очень легко, ибо знаешь расположение каждого камешка, и той свободой, которую так легко получить. И ты вибираешь башню.
Ты снова отстраиваешь заново из разбитых кусков, но уже нехотя, без особых усилий, по маленьким кусочкам. А когда маленькие кончаются, тебе уже не хочется взваливать на себя эту ношу, но огонек надежды опять загорается над тобой. И вот наступает момент, когда тебе все надоедает, ты сам рушишь свою цитадель в пыль, а огонек все не пропадает. И ты вспоминаешь все обещания. Да... И главное - фразу:"Если я разлюблю, я скажу тебе сразу".
Никто не говорит. Все молчат до последнего. Из жалости, из-за неопределенности, из глупости. А страдаю больше всех я, потому что я верю. А когда предстоит сойтись с новым человеком, уже не знаешь, строить цитадель или оставить все как есть. Потому что болезненно будет гибнуть под ее обломками.